Старое, написанное год назад. Не закончено и не редактировалось. Продолжения не будет.

Учитель Т. был самым обычным человеком. Сорок лет жизни убедили: быть в середине - самый лучший вариант из возможных. Быть хуже большинства значит носить на себе клеймо дурака и неудачника. Никто не любит людей, которые преуспели меньше, чем средний человек. С другой стороны, от успешных людей постоянно ждут каких-то достижений, даже если они значительно лучше, чем остальные. Взять например спортсменов. Если команда, собранная из лучших футболистов страны проигрывает, их называют бесполезными идиотами. Зависть мелких людей и стремление унизить тех, кто выше их - обычное явление.

Будучи школьником, Т. старался учиться так, чтобы не привлекать к себе внимания. Отличником он не хотел быть, потому что тех могли затравить более физически сильные хулиганы, но и двоечником он не был - не хотел проблем с родителями. Повзрослев, он поступил в обычный университет и женился девушке, которую никогда не любил, но выбрал за то, что та ничем не выделялась среди своих сверстниц. Позже он устроился на место работы, которое было стандартной школой для обычных детей, представлявшее собой здание, ничем не отличавшееся от тысяч других школ.

Т. даже гордился, что он - обычный человек. Он считал, что он выше каких-то там музыкантов, писателей или художников. Они ведь все бездельники, которые не хотят работать на нормальной работе.

Не уважал Т. и политиков, философов, экономистов и бизнесменов. По его мнению, они все занимались бесполезным делом. 

Учитель Т. сидел на кухне, попивая некрепкий чай. Ему не спалось. За окном шел ночной дождь. Тихо играло радио. Т. вообще редко его выключал, ставя вместо этого минимальную громкость.

Т вспоминал своё детство, свою юность. Самый яркие моменты из прожитого. Первую драку. То, как он в первый раз поцеловался. Последний звонок. Выпуск из университета. Свадьбу. Рождение ребенка. Воспоминания увлекали его, как сон, прекрасный сон, увидев которые не хочется просыпаться. Казалось, и жил он лишь ради того, чтобы однажды ночью вспомнить эти моменты, пережить их еще раз, нет так ярко, но более глубоко. Человек, который целью своей жизни ставил смешение с толпой, этой безликой, серой, бесформенной массой переживал ощущения, представлявшие собой самое яркое, громкое и резкой и того, что вообще возможно себе представить. В очередной раз вспоминая события, произошедшие с ним, он думал о том, что сейчас  он бы наверняка поступил бы по-другому. Его собственный поступки, совершенные им в молодости, казались ему нелепыми и абсурдными. Память напоминала ему немую комедию, увиденную им как-то. Люди, снятые на черно-белую пленку, двигались быстрее, чем нормально, что вызывало комический эффект. Они попадали в нелепые ситуации, носили слишком много грима и почти не разговаривали. Они вызывали у Т. одновременно жалость и отвращение. Особенно его удивляло то, что всё в подобных фильмах происходило гораздо быстрее, чем в реальности. Позднее, когда он повзрослел, Т. узнал, что в подобных фильмах пленка была рассчитана на меньшее количество кадров в секунду, чем современное кино. В результате, при проигрывании киноленты на современных киноаппаратах она двигалась быстрее, чем нужно, в результате чего и возникал подобный эффект.

Из-за этого зритель улавливал гораздо меньше деталей, чем должен был. Этим-то ему такое и напоминало собственную память - со временем детали выветривались и оставалось только самое главное.

Т. открыл окно и вдохнул свежего ночного воздуха. Он чувствовал, что ему так не хватает молодости, её свободы от предрассудков и посредственности, не хватает силы, не хватает желания, не хватает жизни. Он внезапно представил себя в оковах, живущим с цепями на ногах, не дающих ему сделать ни шагу. Он жаждал сбросить с себя эти невидимые наручники, металлические цепи, державшие его всю свою жизнь. Он хотел бороться, словно дикий зверь, пойманный охотниками, запертый в клетке против воли, ослабевший без без еды и движения, потерявший волю к жизни, смирившийся с тем, что теперь клетка - его дом, сухой комбикорм - его еда, а те, кого он считал своими врагами, годными лишь для того, чтобы стать его завтраком - его хозяевами. И не было ничего, что вернуло бы ему его собственную жизнь, которая могла бы стать самым удивительным из того, что когда-либо приключалось с отдельным человеком, превратилась в серое, однообразное полотно, похожее на бесконечные ряды заборов, которые так любят художники граффити. Желание изменить всё, начать жить заново, по-другому, жизнью в которой нет ни правил, ни общественного мнения, нет скучной жены и глупых детей, захлестнуло его. Не было более ни его, ни ошибок, которые он допустил, ни его работы, ни его "знакомых", которых тот ненавидел, было лишь желание, желание всё изменить, сделать всё по-другому, перевернуть жизнь вверх дном, совершить что угодно, самый безумный поступок из возможных, лишь бы наполнить свою жизнь эмоциями, красками, перестать чувствовать себя стоящим на одном месте, в то время как весь мир движется, движется с безумной скоростью, скоростью, которая захватывает дух, заставляет сердец биться настолько быстро, насколько это возможно. Он хотел почувствовать это движение, почувствовать сам дух жизни, стать зверем, птицей, почувствовать тепло земли и красоту неба, выть на луну и рычать на проходящих мимо людей.

И не было ничего прекраснее этого духа настоящей свободы, настоящего ощущения __человека__, которого ему так давно не хватало, которого он жаждал всю свою жизнь, каждую секунду своей жизни. Эта эмоция, которой ему не хватало с самого детства, требовалась ему больше воздуха, больше воду больше всего остального.

Учитель Т. стоял у открытого окна, сильный ветер бил его в лицо. Его обволакивал холод, поглощающий и режущий. Темнота ночи казалась ему такой притягивающей взгляд, такой манящей.

Внезапно он почувствовал, как его ударило нечто. Удар был направлен не в конкретную точку, но приходился на всё тело. Как будто до этого он находился в пузыре, заполненном воздухом, а потом этот пузырь лопнул и вода хлынула, удушая его, сдавливая его, погружая на всё большую и большую глубину.

Т. чувствовал, что разум оставляет его. В затылке чувствовалась острая боль, что-то отвратительное и липкое было на его пальцах.

Темнота. Он видел лишь темноту и ничего более. Темнота была вязкой, мутной и абсолютно пустой. Т. заметил. как от общей массы темноты отделилось Нечто. Нечто двигалось по направлению к Т. В нем чувствовалось что-то божественное, несоизмеримо большее, чем человек, но вместе с тем нечто дикое, звериное. Нечто не имело формы, но и не было бесформенным. Оно было частью тьмы, её естественным жителем, но не было самой тьмой. Нечто приблизилось к Т.

 - Я почувствовал твоё желание.

Это сообщение не было выражено как слова. Оно было частью тьмы, таким же бесформенным, не имеющим интонации, громкости или пауз. Оно было чистой информацией, переданной не речью, а языком зверей и птиц - языком, который Л. прекрасно знал, не осознавая этого.

- Я могу помочь тебе исполнить его. Я стану тобой. Я сделаю тебя счастливым.

- Я согласен. Делай все, что угодно.

Нечто коснулось его. Оно слилось с учителем Т, проникло в каждую его клетку. Это было подобно смешению химических растворов, которые будучи слитыми в одну колбу, производят реакцию и образуют нечто новое, хоть и состоящее из тех же атомов, но нисколько не похожее ни на что из начальных реактивов.

Тьма отступала, и на ее место пришла боль. Т. сделал усилие, чтобы подняться. На часах было далеко за полночь. Решив, что пол - не лучшее место для сна, он отправился в постель.

Первым, что он увидел, проснувшись - подушку, запачканную кровью.Она напомнила ему о событиях прошлой ночи. Решив, что всё произошедшее с ним было обычным сном, он направился на кухню. Голова раскалывалась. Решив, что боль была вызвана скорее недостатком сна, чем ударом, он решил, что большая доза кофе поможет ему решить проблему. В ванной, Т. посмотрел в зеркало и улыбнулся. Он уже и забыл, когда в последний раз он улыбался. Гладко выбрившись, он отправился на работу.

Школьница сидела прямо напротив учителя Т. Он рассматривал школьницу, что приносило ему удовольствие.

Ее звали Софья. У нее были длинные черные волосы, бледная кожа и ярко-красные губы. Она редко пользовалась косметикой. Роста она была чуть ниже среднего. Она не была какой-то необычной или странной, но никогда не встречалась с парнем. Обычно она проводила в компании двух таких же ничем не примечательных подруг. Учитель Т. часто встречал ее, когда та каталась на велосипедах или просто гуляла.

У Софьи было тело, которому могла позавидовать любая школьница. Она была атлетичной, её грудь была больше, чем у большинства старшеклассниц. Она носила казуальную одежду темных тонов и не стремилась к привлечению парней.

Учитель Т. продолжал разглядывать школьницу. На мгновение ему показалось, что и комната, и весь мир исчезли , оставив его наедине с ней. Почувствовав эту пустоту, а вместе с ней и ощущение свободы, он принялся лепить, придавать вязкой материи, окружавшей его, форму. Это было похоже то, если бы воздух, будучи смятым в руках, становился бы вначале жидким, а потом и твердым и высыхая, становился бы вновь чем-то эфемерным.

Наконец, масса, черная пыль приняла форму наручников. Они возникли внутри тела девушки и тут же рассеялись, превратившись в паутину, оплетавшую ее обнаженное тело.

Казалось, эта паутина была сделана из её кожи, словно она всегда принадлежала её телу, и никто никогда не мог почувствовать её и Учитель был единственным, кто смог разглядеть её и использовать её. На мгновение у него возникло ощущение дежавю -словно когда-то такая паутина была и у него.

Тьма рассеивалась и на её место возвращалась реальность. Руки Учителя вновь почувствовали гладкую поверхность стола.На него всё так же смотрела улыбающаяся школьница. Он улыбнулся в ответ, осознав, что победил. Школьница открыла свой рот, чтобы что-то произнести, но вместо этого издала глухой звук, напоминающий дыние. Улыбка исчезла с ее лица. В глазах появился страх, граничащий с отчаянием. Похоже, она догадалась, зачем Учитель привел её. Девушка попыталась поднять руки, но те не слушались её. Она продолжала смотреть на Учителя испуганными глазами. Ее лицо выражало только одно:

- Нет, не надо!

Учитель смотрел на нее. У него было достаточно времени, так что он мог позволить себе не торопиться.Вся эта ситуация, всё что происходило в данный момент, поначалу казалось ему абсолютно невозможным, словно он попал в видеоигру и не знал, что делать.

Внезапно его поток мыслей прекратился и он встал и подошел ко школьнице. Он наклонился, взяв ее за ноги и плечи и положил на стол так что ноги и лицо свисали вниз. Судя по выражению лица, её было неудобно, но учитель не словно не замечал этого и продолжал действовать. Он сел на пол и грубым движением повернул лицо девушки к себе, наклонился так близко, что мог чувствовать её глубокое дыхание. Он высунул язык и лизнул её лицо от подбородка до самого лба. Девушка сморщилась от отвращения. Капля слюны текла по её лицу и упала на пол. Он положил палец в рот школьницы. Она попыталась закрыть его, но учитель оказался быстрее и оттянул её челюсть настолько сильно, что та чуть не заплакала.